Окончился день__и ночь надвигается из-за крыш.
От ветра дрожали стёкла__и громыхала крыша.
Куда бы я ни посмотрел__всюду стояли тёмные сосны__и чернел можжевельник.
Олегу взгрустнулось__и он потихоньку замурлыкал любимую мелодию.

Расставьте знаки препинания:

Когда колонна уже почти вся прошла мимо Серпилина он вспомнил что когда она ещё только строилась ему бросился в глаза высокий правофланговый боец. Солнце взошло и хотя на небе не было ни единого облачка но цвет его был странный белесоватый в зените и серый ближе к горизонту. Если бы Серпилин прямо сказал ему что можно спать он не выдержал бы и лёг но Серпилин ничего не сказал и Синцов борясь со сном стал мерять шагами взад и впёред маленькую поляну на которой под деревом лежали комбриг и комиссар. Сквозь сон ему показалось что рассвело но когда он открыл глаза в избе было по-прежнему темно. Комбриг приказал принести себя прямо на командный пункт к Серпилину потому что рана показалась ему смертельной и он хотел успеть возложить командование на Серпилина. Синцов помолчал прикинул в уме сколько отсюда до Вязьмы и подумал что если им не удастся пробиться надо поворачивать на Вязьму искать там знакомых людей и идти в партизаны. Трагический смысл того о чём говорила Шмелёву эта сидевшая перед ним молодая женщина будил отзвук в его собственной душе потому что он успел повидать в тылу врага вещи и похуже тех что услышала эта женщина от своего мужа и помнил несколько своих собственных нестерпимо тяжёлых минут когда только выдержка и опыт помешали ему принять ошибочное решение.

Окончился день, и ночь надвигается из-за крыш.
От ветра дрожали стёкла и громыхала крыша.
Куда бы я ни посмотрел, всюду стояли тёмные сосны и чернел можжевельник.
Олегу взгрустнулось, и он потихоньку замурлыкал любимую мелодию.

Расставьте знаки препинания:

Когда колонна уже почти вся прошла мимо Серпилина, он вспомнил, что, когда она ещё только строилась, ему бросился в глаза высокий правофланговый боец. Солнце взошло, и хотя на небе не было ни единого облачка, но цвет его был странный: белесоватый в зените и серый ближе к горизонту. Если бы Серпилин прямо сказал ему, что можно спать, он не выдержал бы и лёг, но Серпилин ничего не сказал, и Синцов, борясь со сном, стал мерять шагами взад и впёред маленькую поляну, на которой под деревом лежали комбриг и комиссар. Сквозь сон ему показалось, что рассвело, но, когда он открыл глаза, в избе было по-прежнему темно. Комбриг приказал принести себя прямо на командный пункт к Серпилину, потому что рана показалась ему смертельной и он хотел успеть возложить командование на Серпилина. Синцов помолчал, прикинул в уме, сколько отсюда до Вязьмы, и подумал, что, если им не удастся пробиться, надо поворачивать на Вязьму, искать там знакомых людей и идти в партизаны. Трагический смысл того, о чём говорила Шмелёву эта сидевшая перед ним молодая женщина, будил отзвук в его собственной душе потому, что он успел повидать в тылу врага вещи и похуже тех, что услышала эта женщина от своего мужа, и помнил несколько своих собственных нестерпимо тяжёлых минут, когда только выдержка и опыт помешали ему принять ошибочное решение.